Тайны маркинского двора: что на самом деле происходит в Центре классической музыки
«Чеснок» продолжает следить за ситуацией в Центре классической музыки. В начале марта туда наведался с проверкой руководитель профсоюза «Люди культуры» Станислав Мануйлов и обвинил главу ЦКМ Артема Маркина в развале учреждения. В ответ замдиректора Людмила Чернышева опровергла сведения профсоюза, заявив, что в низких зарплатах виноваты сами артисты, а все поборы были делом добровольным. Вдобавок трудовая инспекция никаких нарушений не обнаружила.
После выхода второй статьи мы побеседовали с бывшими и действующими артистами хора. О том, что на самом деле происходит в Центре классической музыки, нам рассказали уже уволившиеся из ЦКМ Элла Барова, многодетная мать Елена Педанич, Светлана Морозова (трудилась по совместительству), а также все еще держащие оборону Анжелика Зайцева и Екатерина Арчуадзе. По их словам, обиженных Артемом Маркиным – куда больше, просто не все смогли и решились выступить.
Беседа с артистами затянулась на час (аудиозапись имеется). Для цельной картины мы представим их мнение и оценочные суждения в форме монолога, выделяя отдельные высказывания. Хористы понимают, что после выхода статьи на них, очевидно, обрушится новая волна репрессий, но молчать об этом уже невозможно. Заранее оговоримся, что мнение редакции может не совпадать с мнением спикеров.
МАЙСКИЕ УКАЗЫ? НЕ СЛЫШАЛИ
Мы много лет работаем в хоре, там никогда не было высоких зарплат. Многие трудятся уже по 10 лет, имеют стаж, категорию, но получают – как на испытательном сроке. Максимальная средняя зарплата за все годы работы была до 20 тысяч рублей. Пик пришелся на 2018 год, тогда выходило иногда по 23-25 тысяч в месяц. Затем перешли на автономию, и зарплата начала сокращаться.
В 2018 году нам немножко выравнивали, вытягивали зарплату. Но несмотря на то, что количество концертов в 2018-2019 годы не изменилось, разница в зарплате стала очень ощутима – 6-7 тысяч. В феврале 2019 года артисты при полной занятости получили по 9 тысяч рублей. Затем зарплаты немного поднялись, но при всем стаже и категории все равно получали по 13-14 тысяч. Чтобы было 18-19 – мы не видели.
Когда мы подписывали трудовой договор, там обозначался оклад, но нам говорили, что зарплаты у вас будут другие, не смотри не эти цифры, подписывайте. Сейчас нам говорят: от категории ничего не зависит, мы вам предлагали маленькие зарплаты, вы на них согласились. Зарплата маленькая, она не соответствует майским указам президента. Несмотря на это, из департамента культуры приходят отписки, что в среднем по ЦКМ зарплата 30 тысяч рублей. Где она?
«Я проработала в хоре 10 лет. Я тот человек, который должен получать среднюю зарплату. Почему это не я? У меня стаж, первая категория, получаю 10 тысяч, и меня унижают каждую репетицию».
НОЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Сам конфликт начался в ноябре. Это даже не был конфликт, просто возник вопрос. До этого в сентябре артисты получили очень маленькую зарплату. Открыли сезон, прошли два концерта, даже работали в выходные, два дня провели в Суздале. Но такое ощущение, что нам это просто не оплатили. Люди получили по 11-12 тысяч, как в 2011 году. Совместители – 3000 рублей, хотя раньше меньше 6800 не получали. При этом у губернаторского оркестра ничего не изменилось, всегда страдает только хор.
Маркин в сентябре вызвал к себе троих человек и сказал: если какие-то вопросы будут по поводу зарплаты, зарплатный фонд у нас хороший, в следующем месяце если что-то будет не так – берете распечатки, приходите ко мне. Следующий месяц начался. В октябре зарплата стала еще меньше, в среднем на тысячу рублей. Все взяли распечатки, весь хор, и 6 ноября пошли к директору, и просто задали вопросы. Не поднялось с хора буквально три человека.
Мы творческие люди, и когда обещают – мы верим. Мы этому руководству верили много лет и не конфликтовали никогда. Мы работали за энтузиазм и не за 10 тысяч держались. Просто хотели спросить. Маркин начал сразу с нами разговаривать, мягко говоря, на повышенных тонах, сел на свое место, демонстративно положил ногу на ногу и просто ответил: идите отсюда все.
РЕПРЕССИИ НЕУГОДНЫХ
После этого работать стало невыносимо. Хор разделили на угодных и неугодных, на тех, кто молчит, и кто выступал. И стали выдавливать. На следующий день к нам пришли замдиректора Чернышева, из отдела кадров Анна Воеводина (раньше работала в трудовой инспекции) и бухгалтер и вели с нами диалог. Нам заявили, что у нас есть обязанности, которые мы не исполняем.
«Нас стали ловить за малейшие опоздания, за минуту опоздания – взыскание. Хотя другие люди демонстративно захотят на половине репетиции. Им позволительно. А те, которые неугодны, – просто идет нечеловеческое, дикое отношение. Кто тогда отмолчался, получает и по 20 тысяч, а кто высказался – их или нет, или мы остались вдвоем, получаем по 11 тысяч, и нас выживают. Одной артистке даже категорию не дали после этого, аттестационную комиссию тогда возглавляла супруга Маркина Елена – директор музыкальной школы при ЦКМ».
Хор посадили на короткий поводок, на пятидневку. С руководителем хора Татьяной Гринь у нас всегда были какие-то устные договоренности. Например, ребята служат в храме и могут опоздать на репетицию. Кто-то отпрашивался на пару дней без больничного, но им это засчитали как прогул и сняли премии сроком на год.
Раньше у многих были договора бессрочные. В последнее время приходили новые сотрудники, с ними заключали договор на год. Затем на время отпуска они прекращали свои трудовые отношения, и работник заново оформлялся. Это ущемляет права работника. Если вы думаете, что проработаете там долго, у вас не получится.
Почему, люди обратились в тот же профсоюз? Потому что никто не слушал. Зарплата была маленькая, но главное – это нечеловеческое отношение, дискриминация, издевательство над людьми. Никто не хотел бороться, все пошли, заявления написали по одному. Приход профсоюза с проверкой – это просто крик души был. Официальный профсоюз на контакт вообще не пошел, испугались и трубку бросили. Обращаться туда бесполезно, они на стороне работодателя.
Мы обратились в профсоюз «Люди культуры», мы создали первичную ячейку ЦКМ в количестве трех человек, и мы пригласили эту проверку. На законных основаниях. Председатель Мануйлов хотел посмотреть, в каких условиях мы работаем. Он имел на это право. Не пустили никуда. На следующий день повесили замки на всех дверях, сразу усиление режима. После проверки уволили вахтера – женщину, которая проработала в ЦКМ почти 30 лет, еще у Эдуарда Митрофановича. Она и костюмером была, и вахтером. Человек предан делу. Пришел профсоюз – и ее уволили.
БИРЮЛЬКИ, А НЕ РЕПЕРТУАР
Сейчас резко сменилась политика руководства ЦКМ на «омоложение состава». Набрали детский хор фактически. Говорит, я омолодил хор. Естественно, 14-летний подросток не пойдет ни про зарплату спросить, ни потребовать что-то. Просто стоят дети, безропотные.
Камерный владимирский хор – дети. Это уже похоже на старшую группу детской городской капеллы. Это флагманский коллектив нашей области, но туда не идут – просто из-за нечеловеческого отношения. Сейчас 15 человек взрослых и до 46 человек детей. И то взрослые – 25 лет. Понятно, что они управляемы.
Раньше были концерты с сольными партиями, а сейчас с каждым днем это в какие-то бирюльки превратилось, не знаю, как это произведениями назвать. Школьный хор. Школьные произведения по одной страничке. Мы работали со старшим Маркиным, мы такие полотна пели. Хочется чего-то глобального, а вот эти листочки-бирюльки из консерватории с училищ – зачем это? Может, это по силе детям. Чем хор мельче, тем больше этих миниатюрок. И зрители из раза в раз говорят: чего-то мельчает и мельчает хор, неинтересно.
«Вы не представляете, каким унижениям нас подвергают. Демонстративно. Набрали детский хор фактически. Перед детьми говорят: вы профнепригодны. Когда ты взрослый человек, профессионал, и тебя при подростках унижают! Я 9 лет работаю, солистка-вокалистка, мне говорят, что я халтурщица. Сколько раз на репетиции было: «Вы, хорье. Вы че там?». Такое неуважительное отношение, где на каждом углу ухмыляются тебе. Артист хора – не человек.
Эти издевательства продолжаются постоянно. Причем не только на репетиции доводят. Дирижер Дмитрий Федоров сейчас пишет всем хористам, чтобы с нами не общались. Потому что мы в черном списке, нас надо выжать. Он говорит, ничего не стесняясь, – они здесь уже не работают. Стоят дети – слушают. Под таким давлением даже знаменитый певец может скукожиться и не исполнить что-то. Сам Маркин всегда в сторонке, он всегда уходит и никогда не будет говорить с людьми. Он сидит в своей коморочке».
Почему надо издеваться над людьми? Мы выдерживаем, потому что мы бок о бок стоим. Девчонки приходят на репетиции уже с готовыми объяснительными. Нам требование вручают сразу о некорректном поведении, неисполнении партий. И формулировки какие:
«Выявлено, что 16 марта на репетиции хора вы позволяли себе некорректное поведение и некачественное пение, что является нарушением трудового договора, нарушением коллективного договора».
Что такое некачественное пение? Мы пишем объяснительную, через день нам опять требование. Если дирижер сказал, что артист исполнил что-то не так, кто это может проверить? Это что – трудовая инспекция будет слушать? Это невозможно.
Раньше нас приводили в пример, мы исполняли соло-партии. С января мы не допущены ни до одного концерта из-за «некачественного пения», чтобы не платить нам премии.
КТО ВОЗЬМЕТ БИЛЕТОВ ПАЧКУ
Нас заставляли распространять билеты на собственные концерты и указывать причины, почему не купили, отчитываться, сколько купили. Были бланки с фамилиями, грозили, что будет меньше премия. Я своих детей водила за плату. Была специально выделенная зона в зале, ее надо было раскупить. 150 рублей билет, два билета минимум, два концерта в месяц – 600. А зарплата у совместителя – 2000 рублей. Я ползарплаты отдам? Совместители в ЦКМ больше не получают ни премий, ни надбавок.
По поводу Германии. Сказали, что якобы встреча артистки из Эрлангена была добровольной. Дело было так: нам сказали, что нужно сдать по 1000 рублей, и один из ребят, который сейчас тоже ушел, спросил – почему мы должны сдавать деньги на это мероприятие? ЦКМ не может встретить человека? Есть же автомобиль представительского класса «Тойота Камри». Почему не могут этого сделать? На что нам ответили: «Мы поняли ваше отношение. кто ходит на работу, а кто одна семья».
В Германии нас действительно принимали немцы, но это у них не работа, это хобби. Они при церкви, у них община. Насколько им проще принять людей, настолько нам это все сложно. Люди получают зарплату по 13 тысяч, а совместитель – две, и тысячу еще надо сдать.
Почему если приезжает тот же Жан Рондо, на него выделяют миллион, чтобы его встретить, оплатить ему дорогу и проживание? Покупается клавесин, он стоит миллионы. Один концерт прошел Жана Рондо в ЦКМ, клавесин стоит. На нем после этого не было ни одного концерта, так же, как и арфа. На концертах на электронном пианино включают клавесин. Эти деньги могли бы пойти на что-то другое. А выделяются деньги почему? Потому что директор департамента культуры Алиса Бирюкова – бывший зам Маркина. Рука руку моет.
«МАРКИН ОБНАГЛЕЛ»
В музыкальном смысле мы все работали, пахали. За 10 лет положили свое здоровье. Эти выезды в Суздаль, всегда плохая погода, но мы на улице стояли, ждали. Мы были готовы жертвовать всем. Мы люди искусства, никто не собирался увольняться. Если бы это прекратилось, мы бы спокойно работали и дальше. Мы люди творческие, мы люди искусства, и нас ногами пинать!
«Артем Маркин просто обнаглел от своей безнаказанности, он чувствует свою власть, что он может творить в ЦКМ, что угодно. Мы просто хотели показать, что так нельзя, что все ненормально и нехорошо».
В сфере культуры после увольнения из ЦКМ невозможно нигде устроиться, потому что везде откуда-то известно, что я обидела Артема Эдуардовича, что я какая-то склочница. Хора у нас два в городе, в «Распеве» мест нет. Это ужасно, крайне несправедливо. Эту безнаказанность надо пресечь.
